Она ощутила его тепло и испытала удовольствие от этого прикосновения.
– Благодарю вас, – сказал он с серьезным выражением голубых глаз, устремленных на нее. – Очень благородно с вашей стороны оказать помощь несчастной девушке.
– Мне было приятно сделать это. Бедняжка! Ей повезло, что раны не оказались более серьезными. – Она взглянула ему в глаза: – Вы действительно собираетесь нанять ее в качестве служанки?
– Да.
– Разве вам требуется еще одна служанка?
Он пожал плечами:
– В таком большом доме всегда найдется работа для еще одного человека.
Его ответ доказывал то, что она подозревала, – он не нуждался в дополнительных слугах. И все-таки хотел предоставить несчастной молодой женщине работу. Казалось, в душе у Каролины что-то сдвинулось, но прежде чем она смогла определить охватившее ее чувство, он нежно пожат ее руки и отпустил их. Она тотчас ощутила, что ей недостает его тепла.
– Уже уходите? – спросил Дэниел.
Здравый смысл подсказывал ей, что надо уйти, что она сделала все возможное, чтобы помочь девушке. Однако ее одолевало любопытство, и в голове крутилось множество вопросов относительно лорда Сербрука. Она явно недооценивала его, доверившись только слухам. Что, если ее мнение о нем ошибочно? Есть только один способ выяснить это – получше узнать, что же в действительности представляет собой лорд Сербрук.
– Я останусь с Гертрудой до прихода вашей служанки и кухарки, – сказала она.
Каролина не могла понять, по выражению его лица доволен он или нет. Казалось, его мысли скрывала непроницаемая завеса.
– Могу я предложить вам что-нибудь выпить? – спросил он, подходя к дальнему концу стола красного дерева, на котором стояли три хрустальных графина. – Боюсь, не смогу предложить вам чай до прихода кухарки, но у меня есть бренди, портвейн и херес, если хотите.
– Херес, пожалуйста, – сказала она, стараясь как-то совладать со своими руками, которые от волнения не знала куда деть.
Наполнив бокалы вином, Дэниел подошел к ней и поднял свой бокал:
– За наше… соседство. И дружбу. Я очень благодарен вам за то, что вы откликнулись на мою просьбу и сами пришли помочь, особенно в такой поздний час.
Каролина чокнулась с ним, и в комнате раздался звон хрусталя.
– Это не составило мне труда, поскольку я еще не ложилась спать.
Дэниел окинул взглядом ее аквамариновое платье, в котором она была на званом вечере у Гейтсборнов.
– Я вижу. Может быть, присядем?
Перспектива сидеть с ним на удобном диванчике в уютной комнате была весьма… искушающей.
– На самом деле я испытываю… какое-то возбуждение. – Она действительно была крайне взволнована, хотя причиной явилась не столько избитая девушка, сколько присутствие Сербрука рядом с ней.
– Возбуждение. Да, я чувствую то же самое. – Он поколебался несколько секунд, потом предложил: – Может быть, пройдем в мою оранжерею?
Похоже, это достаточно безопасно. Во всяком случае, безопаснее, чем находиться с ним наедине в гостиной.
Что может случиться в помещении, наполненном растениями?
Каролина улыбнулась в ответ:
– Это звучит заманчиво.
На одном из званых вечеров, после вальса, во время которого он откровенно раздевал меня глазами и мысленно занимался со мной любовью, я увлекла его в одну из ближайших пустующих комнат, заперла дверь и позволила довершить то, что он начал во время танца.
Из книги «Мемуары любовницы»
Дэниел одним глотком осушил свой бокал и слегка поморщился, ощутив жжение в горле и животе, хотя и без того испытывал жар. Глядя на Каролину, деликатно пьющую маленькими глотками вино здесь, в его гостиной, он чувствовал себя так, словно ступил в пылающий костер.
Как ей удавалось выглядеть такой красивой даже за таким прозаическим занятием, как поглощение спиртного? Его жадный взгляд скользнул ниже к ее упругим грудям, потом по аквамариновому платью, превосходно сочетающемуся с ее кремовой кожей и голубыми глазами. Едва ли он мог назвать другую женщину, которая бы сразу откликнулась на его просьбу о помощи, даже не задержавшись, чтобы переодеться после бала. И которая изъявила бы желание обработать повреждения у незнакомой девушки, обладая некоторыми навыками в медицине. Это были качества, достойные восхищения, помимо ее красоты. Внезапно он осознал, что ему не нужна никакая другая женщина. Что он всецело очарован Каролиной.
Дэниел ощутил на себе ее взгляд и, подняв голову, обнаружил, что она смотрит на его грудь, открывшуюся наверху в проеме рубашки, и, судя по выражению ее лица, ей нравилось то, что она увидела.
Плечи Дэниела напряглись, и он с силой сжал пустой бокал, желая привлечь ее в свои объятия и целовать, пока она не признается, что хочет его так же, как он ее.
Каролина подняла глаза, и их взгляды встретились. Судя по тому, как покраснели ее щеки, было ясно, что Дэниел застал ее врасплох. Она поспешно сделала глоток хереса и поставила бокал на стол.
Дэниел сделал тоже самое, и они, покинув гостиную, двинулись по тускло освещенному коридору, ведущему в оранжерею. Уголком глаза он отметил, что Каролина то сплетает, то расплетает пальцы рук. Это верный признак того, что она испытывает такое же напряжение, как и он. По своему опыту Дэниел знал, что это многообещающий признак.
– Вы удивительно умело обработали царапины и ссадины у девушки, – заметил он, нарушая молчание.
– Моя сестра Сара была довольно бойким ребенком, – сказала Каролина с нежностью в голосе. – Мне часто приходилось залечивать ее многочисленные царапины и ссадины. А также и свои собственные.
– Значит, вам не претит это дело?
– Нисколько. Если бы я родилась мальчиком, то, несомненно, последовала бы по стопам отца и стала врачом.
Дэниел был крайне удивлен. Он никогда не слышал, чтобы аристократка говорила подобные вещи. Правда, Каролина не принадлежала к сословию пэров.
– Вы сказали, что Сара была чрезвычайно бойким ребенком. А как вы получали царапины и ссадины?
Ее губы тронула улыбка.
– Я должна сделать признание.
– О? Ради Бога, не держите меня в напряженном ожидании. Однако считаю своим долгом напомнить вам: полуночные признания – опасная вещь.
– В таком случае мне повезло, поскольку уже далеко за полночь. – В ее глазах блеснули озорные огоньки, и она, наклонившись к нему, доверительно поведала заговорщическим тоном: – Мне нравилось… лазить на деревья.
Дэниел не знал, был ли он в большей степени удивлен, заинтригован, или это признание позабавило его.
– Не может быть.
– Боюсь, это правда. И еще мне нравилось ходить по упавшему стволу, балансируя. А также прыгать по камням, окаймляющим пруд возле нашего дома. При этом я не раз падала в воду. Но, как видите, не утонула.
